Смотреть больше слов в «Истории и философии науки. Энциклопедическом словаре»
(1883–1954) Религиозный философ, правовед, публицист. В философии Гегеля видел систематическое раскрытие религиозного опыта пантеизма («Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», 1918). Автор нескольких сотен статей и более 30 книг, в том числе «О сопротивлении злу силою» (1925), «Путь духовного обновления» (1935), «Основы борьбы за национальную Россию» (1938), «Аксиомы религиозного опыта» (т. 1–2, 1953), «Наши задачи» (т. 1–2, 1956). Иван Александрович Ильин родился в Москве 28 марта (по ст. ст.) 1883 года в дворянской семье присяжного поверенного округа Московской судебной палаты, губернского секретаря Александра Ивановича Ильина и Екатерины Юльевны Ильиной (урожденной Швейкерт фон Штадион). Он был третьим сыном в семье. Старшие братья — Алексей и Александр — станут юристами. Отец Ильина — коренной москвич; дед, полковник, служил начальником Кремлевского дворца. По матери Иван Ильин — немецкой крови, его дед — Юлиус Швейкерт — был коллежским советником. Начальное образование Ильин получил в гимназии, где проучился пять лет. Окончил ее 31 мая 1901 года с золотой медалью. Затем поступил на юридический факультет Московского университета, где преподавали выдающиеся профессора П. Новгородцев и князь Е. Трубецкой. Ильин вошел в научную школу Новгородцева, чьи лекции по истории философии оставили глубокий след в его сознании. «В нем всегда жило чувство живой тайны бытия и мистического благоговения перед нею», — писал он о своем учителе. Платон, Руссо, Кант, Гегель — таковы были идейные центры школы Новгородцева. Сдав экзамены 25 мая 1906 года, Ильин был удостоен диплома первой степени. 22 сентября на заседании юридического факультета по предложению князя Трубецкого его оставили при университете для подготовки к профессорскому званию. В этом же году Ильин женился на Наталии Николаевне Вокач. Эта удивительная женщина, занимавшаяся философией, искусством, позже историей, была духовно близка Ильину. Евгения Герцык, родственница Вокач, вспоминает: «В 1906 году наша двоюродная сестра вышла замуж за студента Ильина. Недавний революционер-эсдек (он был на памятном съезде в Финляндии в 1905 году), теперь неокантианец, но сохранивший тот же максимализм, он сразу порвал с родней жены, как раньше со своей, насквозь буржуазной, но почему-то исключением были мы с сестрой, и он потянулся к нам со всей присущей ему пылкостью. Двоюродная сестра не была нам близка но — умная и молчаливая — она всю жизнь делила симпатии мужа, немного ироническая к его горячности. Он же благоговел перед ее мудрым спокойствием. Молодая чета жила на гроши, зарабатываемые переводом ни он, ни она не хотели жертвовать временем, которое целиком отдавали философии. Оковали себя железной аскезой — все строго расчислено, вплоть до того, сколько двугривенных можно в месяц потратить на извозчика, концерты, театр под запретом, а Ильин страстно любил музыку и художественный театр. Квартира, две маленькие комнаты, блистала чистотой — заслуга Наталии, жены». В 1909 году Ильин сдал экзамены на степень магистра государственного права и после двух пробных лекций был утвержден в звании приват-доцента по кафедре энциклопедии права и истории философии права своего родного университета. С осени он преподает на Высших женских юридических курсах «Историю философии права» и ведет семинар по «Общей методологии юридических наук». В 1910 году начинает читать свой первый курс в Московском университете, тогда же становится членом Московского психологического общества, в «Вопросах философии и психологии» печатает первую научную работу «Понятия права и силы». Зимой вместе с женой уезжает на два года за границу в научную командировку (Германия, Италия, Франция), работает в университетах Гейдельберга, Фрейбурга, Берлина и Геттингена, в Париже и снова в Берлине. В 1911 году выходит в свет его труд «Идея личности в учении Штирнера. Опыт по истории индивидуализма», сдаются в набор «Понятия права и силы» (на немецком языке, с дополнительными комментариями для Берлинского издательства) и сочинение о Фихте. Он начинает работать над ставшею впоследствии знаменитой статьей «О любезности», которую дважды перерабатывает из-за длиннот, оставляя за бортом огромное количество ценного материала. После этого он направляет свой, как он указывает в подзаголовке, «Социально-психологический опыт» Петру Струве в «Русскую мысль». Но прежде чем напечатать, он прочел эту статью в Германии друзьям, которые оценили его «Любезность» по достоинству и которых, вспоминает Ильин, он «взял в душу», а они называли его шутя «самозваной нянькой и воспитательницей». Летом того же года он часто общается с философом Гуссерлем, постигая его феноменологический, или дискриптивный, метод, сущность которого, по выражению Ильина, состоит в следующем: анализу того или другого предмета должно предшествовать интуитивное погружение в переживание анализируемого предмета. Вынашивает он и новое эссе — «О пошлости». «Иногда, — пишет он, — предвкушая, ляскаю зубами от писательского аппетита. Вообще обдумываю и задумываю так много, что в минуты утомления или упадка кажусь себе дуралеем». Подчас перенапряжение в работе граничит со срывом: «Я теперь ничего не пишу, в молчании есть своя прелесть, свой отдых, своя спокойная глубина». За границей Ильины не только учатся, но и путешествуют, и отдыхают — побывали в Италии (Флоренция), посетили в Германии город Кассель, где «много Рембрандта», едут потом через Кельн, Майну, Страсбург (соборы!) в Швейцарию, проводят неделю в горах и затем «оседают» на три недели в Бретани у океана. «Я радуюсь, — пишет Ильин, — сильно океану. Не знаю, может быть, и правда «все — из воды». Я увидел море впервые в Венеции, на Лидо, и после двухчасового общения с ним трудно было уходить. Тогда-то мы и решили поехать непременно на океан, он должен знать какую-то древнюю, первую мудрость, и известные сомнения должны быть стерты им. Есть пределы, на которых «нельзя» и «неизбежно» должны утрачивать свою непереносность». Ильин возвращается в Москву в 1913 году, живет в доме в Крестовоздвиженском переулке, отныне постоянном его местожительстве. 22 февраля 1914 года Ильин выступает с докладом «Учение Гегеля о сущности спекулятивного мышления», тезисы которого обсуждались позже, 3 марта. Именно с этой работы начинается серия из шести его работ о Гегеле, составивших диссертацию «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», изданную в 1918 году в двух томах 1-й — «Учение о Боге», 2-й — «Учение о человеке». Книга о Гегеле прославила Ильина как философа. Автор продемонстрировал в ней великолепное знание и глубокое понимание сложнейшего текста. Эрудиция его безупречна, а самостоятельный ход мысли оригинален и увлекателен. Ильин — не гегельянец (никогда им не был), ему видны упущения великого немца. Это панлогизм, стремление разложить все по полочкам понятийного (пусть диалектического) мышления, отсюда «абсурдность» метода, согласно которому истина постигается системой категорий. («Философ вообще не обязан выдумывать и преподавать какую-то «систему». Это чисто немецкий предрассудок, от которого давно пора освободиться», — скажет он впоследствии). Неприемлем и гегелевский пантеизм, отождествление мира и. Бога. Война России с Германией 1914 года вызвала патриотический подъем, и Ильин не только проникся им но сыграл немаловажную роль в его упрочении. Из писем его к Л. Я. Гуревич мы узнаем, что «в России духовный подъем все нарастает и все сильнее захватывает интеллигенцию», что «необходим ряд статей — экономических, исторических, стратегических, политических и метафорических о войне». Он недоволен деятельностью П. Б. Струве как главного редактора журнала «Русская мысль», выражавшего, по мнению Ильина, идеологию торговцев-промышленников, что не играло на руку России. В этот период появляются две работы Ильина — «Основное нравственное противоречие войны» и «Духовный смысл войны», это лучшие страницы русской нравственной философии, без них невозможно правильное понимание важной и во многом трудной его книги «О сопротивлении злу силою», в них заложены идеи будущих его работ, касающиеся предметов, за «которые стоит жить, бороться и умереть», — лейтмотив, пронзающий все последующие творения Ильина. Здесь впервые и пророчески говорится о добровольчестве — потом эта тема перейдет в «Белую идею», и не в плане только военно-историческом, но в более широком смысле тысячелетнего государственного строительства России, наконец, это — смелые строки о труднейшей и деликатнейшей проблеме войны. В эти годы у Ильина завязывается преданная дружба с композитором Николаем Метнером. Музыку его он очень любил, писал о нем позже в специальном исследовании, ему посвятил, кстати, «Духовный смысл войны», а позже — статью «Что такое художественность». Со старшим братом Николая Эмилием Метнером Ильины даже породнились — стали крестными его сына. После февральской революции 1917 года Ильин из кабинетного ученого превращается в активного политика, идеолога правого дела. Летом он публикует в издательствах «Народная свобода» и «Народное право» пять небольших брошюр «Всякий порядок жизни, — пишет он, — имеет известные недостатки, и, по общему правилу, устранение этих недостатков достигается посредством отмены неудовлетворительных правовых норм и установления других, лучших. Каждый правовой строй должен непременно открывать людям эту возможность совершенствовать законы по закону, то есть улучшать правовой порядок, не нарушая правового порядка Правовой строй, который закрывает эту возможность для всех или для широких кругов народа, лишая их доступа к законодательству, готовит себе неизбежную революцию». Сразу же после октябрьского переворота Ильин публикует в «Русских ведомостях» статью «Ушедшим победителям». В ней он обращается к павшим в борьбе белогвардейцам. «Вы победили, друзья и братья. И завещали нам довести вашу победу до конца. Верьте нам мы исполним завещанное». За связь с белогвардейским движением Ильина несколько раз подвергали аресту, в его доме производились обыски. Тем не менее это не помешало ему в мая 1918 года защитить магистерскую диссертацию «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека». Жизнь продолжалась, Ильин работал в университете, в Московском коммерческом институте, музыкально-педагогическом, Ритмическом, Философско-исследовательском институтах. Помимо преподавательской деятельности он занимался переводами, выступал с докладами в Психологическом обществе, председателем которого он был избран после смерти профессора Л. М. Лопатина. 4 сентября 1922 года Иван Александрович был арестован большевиками в шестой раз, допрошен и немедленно судим. За антисоветскую деятельность его, вместе с другими учеными, философами и литераторами, выслали в Германию. Вначале октября 1922 года Ильин приехал в Берлин. Начался новый период жизни Философ немедленно связался с генералом А. фон Лампе — представителем барона Врангеля. Через него он установил связь с главнокомандующим, к которому относился с большим пиететом. Вместе с другими русскими эмигрантами он включился в работу по организации Религиозно-философской академии, философского общества при ней, религиозно-философского журнала. В феврале 1923 года в Берлине начал работать Русский научный институт, на открытии которого философ произнес речь, изданную позже отдельной брошюрой. Ильин был профессором этого института, прочел ряд курсов — энциклопедия права, история этических учений, введение в философию, введение в эстетику, учение о правосознании и др. — на двух языках — русском и немецком. В 1923–1924 годах он был деканом юридического факультета этого института, в 1924 году — избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете. С 1925 года появляются большие работы Ильина «Религиозный смысл философии», «О сопротивлении злу силою», «Путь духовного обновления», «Основы художества О совершенном в искусстве» и не менее значимые по содержанию брошюры «Яд большевизма», «О России Три речи», «Кризис безбожия», «Основы христианской культуры», «Пророческое призвание Пушкина», «Творческая идея нашего будущего Об основах духовного характера», «Основы борьбы за национальную Россию» и др. Особое внимание и в среде русской эмиграции, и в тогдашней России привлекла книга Ильина «О сопротивлении злу силою». Нетрудно догадаться, что книга направлена против философии толстовства, оказавшей разлагающее воздействие на интеллигенцию России. Ильин не скрывал своего намерения «перевернуть навсегда толстовскую» страницу русской нигилистической морали и восстановить «древнее православное учение о мече во всей его силе и славе». «Призывая любить врагов, Христос имел в виду личных врагов самого человека». Христос никогда не призывал любить врагов Божьих, попирающих божественное. Это относится и к заповеди о прощении обид, и к словам «не противься злому» (Мтф, V, 39). Читатели разделились на два враждебных лагеря сторонников Ильина и противников его идей. З Гиппиус назвала книгу «военно-полевым богословием». Н Бердяев сказал, что «чека» во имя Божие более отвратительно, чем «чека» во имя диавола», примерно в том же духе высказывались Ф. Степун, В. Зеньковский и др. Поддержали Ильина Русская зарубежная Церковь, в частности митрополит Антоний, архиепископ Анастасий и другие иерархи, философы и публицисты, среди них П. Струве, Н. Лосский, А. Билимович. В 1926–1938 годы Ильин около 200 раз выступал с лекциями в Германии, Латвии, Швейцарии, Бельгии, Чехии, Югославии и Австрии, читая на русском, немецком и французском языках Это было скромным, но достаточно стабильным источником существования. Он рассказывал о русских писателях, о русской культуре, об основах правосознания, о возрождении России, о религии и церкви, о советском режиме и др. Главное же в жизни Ильина — политика и философское творчество. Он публикуется в газете «Возрождение», в «Дне русского ребенка», «Русском инвалиде», «Православной Руси», «России», «Новом времени», «Новом пути» и во многих других эмигрантских изданиях. После ухода из редакции «Возрождения», в знак протеста против вытеснения Струве как главного редактора, Ильин издает журнал «Русский колокол» (с 1927 по 1930 год вышло 9 его номеров) с характерным подзаголовком «Журнал волевой идеи» — исключительный по лаконичности и содержательности материала. За Ильиным прочно закрепилось звание вне- и надпартийного идеолога белого движения. Он был тесно связан с Русским общевоинским союзом (РОВС), участвовал в работе Сент-Жюльенского съезда 1930 года, организованного Русской секцией международной лиги для борьбы с III Интернационалом (известной под названием Лиги Обера). Своеобразным было отношение Ильина к фашизму и, в частности, к национал-социализму, которому он посвятил несколько своих статей. В них он показывает природу, источник и смысл фашизма как рыцарского начала и отклик человечества на развернувшуюся бездну безбожия, бесчестия и свирепой жадности; как борьбу с интернационализмом, коммунизмом и большевизмом. Еще в 1936 году, по воспоминаниям Р. Редлиха, Ильин «совершенно точно описал грядущий поход Гитлера в Россию». Ошибочность доктрины Гитлера, по мнению Ильина, была в том, что она основана на расовой теории и антицерковной борьбе; последняя по пагубности превосходила масонскую идею отделения церкви от государства. После прихода к власти Гитлера в 1933 году у Ивана Александровича, который был профессором Берлинского университета, назрел конфликт с немецким министерством пропаганды. В середине 1930-х годов он был уволен из университета. Но Ильин продолжал писать, он работал над книгой «Путь духовного обновления». Она вышла в 1937 году в Белграде. Средства духовного обновления — вера, любовь, свобода, совесть, семья, родина, национализм, правосознание, государство, частная собственность. Каждому из них посвящена глава. Веру Ильин определяет очень широко — это «главное и ведущее тяготение человека, определяющее его жизнь, его воззрения, его стремления и поступки». Без веры человек не может существовать. Жить значит выбирать и стремиться, для этого нужно верить в некоторые ценности, служить им; все люди во что-то верят. Ильин предупреждает: «Иногда под корою теоретического неверия живет в тайне настоящая глубокая религиозность; и наоборот, ярко выраженная церковная набожность скрывает за собой совершенно недуховную душу». Источник веры и религиозности — любовь. Это определяющая форма духовности. Обращаясь к ней, Ильин проводит тонкое различие между двумя формами любви — инстинктивной и духовной. Любовь, рожденная инстинктом, субъективна, необъяснима. Иногда это ослепление, всегда — идеализация. Другой вид любви — любовь духа, в основе которого лежит восприятие совершенства, объективного идеала. Именно такая любовь лежит в основе религиозного чувства. Ильин был не только правоведом и моралистом. Широко образованный философ культуры, он не мог пройти мимо такой области духовной жизни, как художественное творчество. Известны его статьи о классической русской литературе — о Пушкине, Гоголе, Достоевском, Толстом. В 1937 году он выпускает книгу «Основы художества». Год спустя заканчивает работу «О тьме и просветлении. Книга литературной критики» (вышла посмертно) Много ярких страниц посвящено искусству в сборниках его статей. Ильин — адепт реализма, непримиримый противник формалистических «художеств». «… Будущее принадлежит не модернизму, этому выродившемуся мнимо-искусству, созданному, восхваленному и распространяемому беспочвенными людьми, лишенными духа и забывшими Бога. После великого блуждания, после тяжелых мучений и лишений — человек опомнится, выздоровеет и обратится снова к настоящему, органическому и глубокому искусству, и так легко понять, что и ныне уже глубокие и чуткие натуры предчувствуют это грядущее искусство, призывают его и предвидят его торжество». Ильин выступал в разных газетах как явный антикоммунист. Вначале немцы были довольны его работой, но вскоре они заметили, что многое, против чего выступал Ильин, также было против и национал-социализма в Германии. Тогда они стали придираться к его писательской деятельности, не разрешая печатать его труды, что очень отразилось на его материальном положении. В 1938 году гестапо наложило арест на его печатные труды и запретило ему публичные выступления. Лишившись источника к существованию, Иван Александрович решил покинуть Германию и переехать в Швейцарию, где он мог бы продолжать свою работу. И хотя на его выезд был наложен запрет Главным полицейским управлением, несколько счастливых случайностей (в чем Иван Александрович, по свидетельству Квартирова, усматривал промысел Божий) помогли получить визу для него и его жены, и в июле 1938 года они официально «бежали» в Швейцарию. Там они поселились в пригороде Цюриха Цолликоне. С помощью друзей и знакомых, в частности С. В. Рахманинова, в третий раз стал он заново налаживать свою жизнь. Швейцарские власти, однако, запретили ему заниматься политической деятельностью. Ильин сосредоточивается на творческой работе и выступает с лекциями в протестантских общинах на разные темы, что дает ему небольшой заработок. «Владея прекрасно немецким языком, — вспоминает Е. Климов, — он обладал удивительным ораторским искусством, он привлекал всегда на свои доклады многочисленных слушателей. Вершиной философско-художественной прозы Ильина является трехтомная серия книг, связанных единым внутренним содержанием и замыслом, на немецком языке: 1. «Я всматриваюсь в жизнь Книга раздумий», 2. «Замирающее сердце. Книга тихих созерцаний». 3. «Взгляд вдаль. Книга размышлений и упований». В русском варианте «Замирающее сердце» стало «Поющим сердцем». Это знаменательно, ибо «Поющее сердце» для Ильина было не просто названием, он считал, что «человек по существу своему живой, личный дух», и найти начало духовности нужно в самом себе; в его многозначном описании и определении дух понимается «как сила поющего сердца. Теперь будет понятно, как он сам справляется с этой задачей, — от «замирающего», «отзвучавшего», «притихшего» сердца к пробудившемуся, ожившему, поющему сердцу, что подтверждается намерениями (по замечанию католического священника из Бонна Вольфганга Офферманса, исследователя Ильина) автора: «Я, конкретно живущий здесь и теперь человек, должен поразмыслить и усмотреть, благодаря своему жизненному опыту, сущность свою: заново открыть в себе поющее на протяжении столетий сердце — средоточие моих чаяний и дум, в тихом созерцании получить представление о смысле жизни и ощутить задачи и упования свои перед Богом». В Швейцарии Ильин не переставал думать и писать о России. С 1948 года регулярно направлял, правда, без подписи, листки бюллетеней (всего их было 215) для единомышленников РОВСа (потом они составили двухтомник «Наши задачи»). К 1952 году закончил самое значительное свое произведение «Аксиомы религиозного опыта» — результат 33-летнего труда, изданного в Париже в двух томах в 1953 году. Не успел он закончить главный труд своей жизни «О монархии», над которым работал 46 лет. Н. Полторацкий издал большую часть подготовленных глав из него в виде книги «О монархии и республике». Подготовил Ильин к изданию и «Путь к очевидности». На закате дней своих Иван Александрович писал: «Мне 65 лет, я подвожу итоги и пишу книгу за книгой. Часть их я напечатал уже по-немецки, но с тем, чтобы претворить написанное по-русски. Ныне пишу только по-русски. Пишу и откладываю — одну книгу за другой и даю их читать моим друзьям и единомышленникам… И мое единственное утешение вот в чем: если мои книги нужны России, то Господь сбережет их от гибели, а если они не нужны ни Богу, ни России, то они не нужны и мне самому. Ибо я живу только для России». Частые болезни изнурили его. 21 декабря 1954 года Ивана Александровича Ильина не стало. Его вдова и друзья сделали все, чтобы труды его увидели свет. Госпожа Барейсс поставила на его могиле в Цолликоне памятник с эпитафией: Все пережито, Так много страданий. Пред взором любви. Встают прегрешенья. Постигнуто мало. Тебе благодарность, вечное благо. Ильин был религиозным философом и принадлежал к той философской эпохе, которую принято называть русским религиозным ренессансом. Он шел своим собственным путем. Являясь православным философом, он сознательно не вторгался в область богословия, опасаясь впасть в еретический соблазн, всегда согласовывал свои религиозные построения с иерархами Русской православной церкви. Через все эмигрантское творчество Ильина проходит одна тема — судьба России, ее национальное возрождение. Катастрофа 1917 года для Ильина — наиболее яркое проявление кризиса мировой культуры. Поэтому судьба России — часть мировой судьбы. То, что пишет Ильин о России и для России, приобретает вселенское значение. «Русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца… Она утверждает, что главное в жизни есть любовь и что именно любовью строится совместная жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа». ... смотреть
род. 16 марта 1882, Москва - ум. 21 дек. 1954, Цюрих) - рус. мыслитель, религиозный философ, теоретик государства и права, представитель рус. неогегельянства. В своем наиболее значительном труде о Гегеле "Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека" (т. 1 - 2, 1918) выдвигает собственное содержательное метафизическое миросозерцание, полагая, что для разумного понятия и раскрытия религиозного опыта необходимо подчинить и "пронизать собой" иррациональную стихию эмпирического мира. Последующие философские работы Ильина ("Религиозный смысл философии", 1925; "Аксиомы религиозного опыта", т. 1 - 2, 1953) характерны обращением к феноменологии религиозного опыта как своего рода "религиозного акта", "личного духовного состояния" человека. Ильин, которого в 1922 вместе с др. величайшими представителями духовной культуры России большевистское правительство выдворило из страны на "философском пароходе", был из тех немногих&деятелей рус. зарубежья, кто до конца отстаивал традиционные человеческие ценности - религию, государство, семью, свободу духа как защиту от жестоких социальных экспериментов 20 в. Через его работы "О сопротивлении злу силою" (1925), "Путь духовного обновления" (1949), "Мир перед пропастью" (1950), "Путь к очевидности" (1955) красной нитью проходила мысль, что без свободы "нет путей к достойной человека жизни, к духу и к Богу", что, поскольку человек только свободно может любить, веровать, молиться, постольку он только свободно, самостоятельно и самодеятельно может мыслить и исследовать. ... смотреть
1882-1954) философ, общественный деятель. Профессор Московского университета. В 1922 г. выслан из Советской России. Преподавал в Русском научном институте в Берлине. В 1924 г. избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете. Считал главной задачей педагога направление ученика к Богу, что должно стать основой формирования его нравственности. Педагог должен помочь ребенку научиться осмысливать свой личный духовный и религиозный опыт. Подчеркивал, что каждый ребенок является индивидуальным и неповторимым самобытным существом, и на первом месте в воспитании должно быть формирование «предметно-настроенной» души, ориентированной на личное духовное самосовершенствование в соответствии с абсолютными ценностями. Основные сочинения: «Учение о человеке» (1918), «О духовном воспитании» (1936), «Путь духовного обновления» (1937), «Наши задачи. Историческая судьба и будущее России» (статьи 1948-1954).... смотреть
выдающийся русский философ, политический мыслитель, теоретик и историк культуры и религии. Родился в Москве, окончил юридический факультет Московского университета, в котором он после завершения учебы в Германии преподавал. Его научная деятельность завершилась написанием труда *Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека*, представленного как магистерская диссертация. За эту работу он получил степень доктора философии. После революции участвовал в идейной борьбе против нового строя, за что много раз арестовывался. В 1922 г. был приговорен к смертной казни, которая была заменена высылкой из Советской России. До 1934 г. жил в Берлине, а с приходом к власти нацистов был вынужден эмигрировать в Швейцарию. Основные труды И.А. Ильина: *Религиозный смысл философии* (1924), *О сопротивлении злу силою* (1925), *Путь духовного обновления* (1935), *Аксиомы религиозного опыта* (1953), *Наши задачи* (1956). Одной из первых книг, выпущенных в эмиграции, была работа *О сопротивлении злу силою*, в которой он поставил вопросы, имеющие острую социальную значимость во все периоды жизни общества: как следует бороться со злом? можно ли вообще выступать против зла силою? можно ли использовать силу, вплоть до государства, в борьбе со злом? Ильин резко выступает против теории Л. Толстого о непротивлении злу насилием. Рассмотрев понятия добра и зла с философской точки зрения, Ильин приходит к выводу, что принуждение и сила при сопротивлении злу допустимы в определенных пределах и при определенных обстоятельствах. Ильин не оправдывает это применение, но считает, что оно вынужденно, когда другие средства исчерпаны. Выбор пути борьбы со злом для каждого представляет нравственную проблему долга личности. Человек сам должен решить, как ему поступить. Но возводить каждый конкретный случай в обобщающий философский подход это совершенно неправильно, и здесь Толстой глубоко ошибается. Конечно, бывают конкретные ситуации, когда для нравственного здоровья и личности, общества лучше противостоять злу любовью и добром, не отвечая на удар ударом, но бывают и другие ситуации, когда опять же в интересах и личности, и общества лучше прибегнуть к принуждению, к насилию. Философский ответ на поставленный вопрос состоит в том, что в зависимости от конкретной ситуации должен быть разный ответ на нее. Конечно, Ильин прекрасно понимал и писал об этом, что борьба со злом это прежде всего нравственное воспитание, духовное воздействие. Поэтому применение силы и принуждения это проявление определенного компромисса, при котором признается, что сила не основной метод исправления зла, но все-таки бывает, что другого выхода нет. Ильин задается вопросом: *Следует ли мне бороться со злом посредством физического сопротивления, если столь же действительны или еще гораздо более действительны ласка, уговоры, доказательства или обращение к стыду и совести?* *Ответ, пишет Ильин, несомнителен: конечно, не следует*. Ильин рассматривает и другие формулировки подобных вопросов. Но все это самоочевидные банальные ответы. Он пишет, что *верная постановка проблемы дает совсем иную формулу вопроса, а именно: если я вижу подлинное злодейство или поток подлинных злодейств и нет возможности остановить его душевно-духовным воздействием, а я подлинно связан любовью и волею с началом божественного добра не только во мне, но и вне меня, то следует ли мне умыть руки, отойти и предоставить злодею свободу кощунствовать и духовно губить, или я должен вмешаться и пресечь злодейство физическим сопротивлением, идя сознательно на опасность, страдание, смерть и, может быть, даже на умаление и искажение моей личной праведности?* [Путь к очевидности. М.. 1993. С. 40,41]. Ильин рассматривает вопрос и о роли государства в решении проблемы противостояния злу. Он полагает, что в борьбе со злом возможно и даже необходимо полагаться на государственную машину. Резкие критические высказывания Ильина против толстовства как раз и связаны с тем, что толстовская идеология способствовала принижению роли государственного начала в социальной жизни. В книге *Путь духовного обновления* Ильин дает изложение своих взглядов, в центре которых всегда были вопросы духовного развития личности и проблемы совершенствования ее. Он рассматривает основные понятия, которые составляют духовный облик личности: веру, любовь, свободу, совесть, семью, родину, право, и др. Вера и любовь для Ильина представляют самые важные, вечные и непременные духовные основы человека. Они закрепляются семьей важнейшей социальной ячейкой социального организма. *Человек верит в то, что он воспринимает и ощущает как самое .главное в своей жизни. Скажи мне, что для тебя самое важное в жизни, и я скажу, во что ты веришь* [Там же. С. 136]. Любовь также является главным принципом духовного обновления. *Там, где начинается любовь, там кончаются безразличие, вялость, экстенсивность: человек собирается и сосредоточивается, его внимание и интерес концентрируются на одном содержании, именно на любимом; здесь он становится интенсивным, душа его начинает как бы накаляться и гореть. Любимое содержание, будь то человек, или коллекция картин, или музыка, или любимые горы, становится живым центром души, важнейшим в жизни, главным предметом ее* [С. 154]. В послесловии к книге, раскрыв все основные вехи духовного развития личности, ее духовного обновления, Ильин намечает пути этого духовного обновления: 1. Надо научиться веровать... 2. Такая вера добывается любовью, духовною любовью к совершенному... 3. Мы должны научиться свободе. Ибо свобода не есть удобство жизни, или приятность, или *развязывание* и *облегчение*, но претрудное задание, с которым надо внутренне справиться. Свобода есть бремя, которое надо поднять и понести, чтобы не уронить его и не пасть самому. Надо воспитывать себя к свободе, надо созреть к ней, дорасти до нее, иначе она станет источником соблазна и гибели... Но первым проявлением свободы должен стать совестный акт... Он даст величайшую радость-радость быть свободным в добре... 5. Мы должны научиться чтить, и любить, и строить наш семейный очаг это первое, естественное гнездо любви, веры, свободы и совести; эту необходимую и священную ячейку родины и национальной жизни. 6. Мы должны научиться духовному патриотизму... Мы должны утвердить наше священное право быть великой, духовно великой нацией. 7. Истинный национализм есть как бы завершительная ступень в этом восхождении* [С. 287-288]. Перечисленные выше принципы *вечные основы духовного бытия, необходимые человеку в его земной жизни*. Проблемам духовного развития посвящена и другая книга Ильина *Путь к очевидности*, над которой он работал много лет и которую закончил незадолго до смерти. В ней он останавливается на самом понятии природы духовного, на понимании закономерностей творчества и пытается дать совокупность принципов, которые давали бы возможность достичь первооснов духовности. Ильин намечает основные характерные черты современной духовной жизни и пути преодоления пороков современной жизни. Так, он пишет о бессердечии современной ему культуры, и двигаться по этому пути это значит двигаться к катастрофе. Духовность человека, по Ильину, тесно связана с ответственностью. *Тайна свободы, или, как обычно говорят, *свободы воли*, состоит в том, что сила духа способна сосредоточиваться, укреплять себя, увеличивать свою силу и превозмогать свои внутренние затруднения и свои внешние препятствия* [С. 303-304]. Ильин пишет, что *человек, находящийся в состоянии внутреннего раскола, есть несчастный человек... Человек, несущий в себе внутреннее расщепление, не знает счастья... У него не хватает внутреннего органа, для того, чтобы быть счастливым. Этот внутренний орган называется гармонией, согласованной тотальностью (т.е. целокупностью) влечений и способностей, единением инстинкта и духа, согласием между верой и знанием* [С. 312]. Вот почему расколотый и нецельный человек оказывается духовно обессиленным. Он не способен иметь убеждения. Он лишен важнейшей драгоценнейшей основы духовного характера: единого, единственного, всеобъемлющего центра жизни. *Зрелый духовный характер подобен укрепленному городу, в центре которого находится кремль: здесь построен храм Божий, с алтарем, на котором горит неугасающее пламя. Это и есть священный центр города, откуда заимствуют свой огонь все семейные очаги *огнищан*. Здесь все соединяются и все объединяются; отсюда исходят все важные решения; отсюда излучается центральная воля, все организующая и упорядочивающая; здесь сосредоточивается сила, здесь вооружается верность, отсюда светит разум* [С. 314-315]. Ильин рассматривает роль труда, творчества, искусства, суждения, воспитания и образования, религиозности, медицины и здоровья, политики, философии в жизни человека и общества. Особое значение он придает философии. Философия, по мнению Ильина, не должна выдумывать системы. Все, что она должна делать, это предметно созерцать и мыслить. Философ, занимающийся предметной философией, *не смеет повелевать предмету; он не смеет и искажать его в своем изображении. Философ, воображающий себя *бухгалтером*, наводящим порядок, или унтер-офицером, выстраивающим шеренгу понятий, смешон и жалок... Он не может *указывать* своему предмету; ему не дано *знать заранее*, или *знать лучше*; он не призван починять разрывы или несогласованности предмета своими рационалистическими выдумками* [С. 363]. Философ, исследующий проблемы нравственности, должен, по мнению Ильина, иметь свой нравственный опыт. Тот, кто исследует проблемы искусства, должен иметь богатый опыт созерцания и воспитывать себя к художественному созерцанию и опыту. Исследователь, занимающийся религиозной философией, должен иметь религиозный опыт. То же самое относится и к философу права, который также должен обладать предметным правовым опытом. Таков, по мнению Ильина, настоящий путь, или *метод* философа. Он пишет: *На этом пути обновится и расцветет будущая русская философия, и тогда она перестанет праздно умствовать и предаваться соблазнительным конструкциям. Основное правило этого пути гласит так: сначала быть, потом действовать и лишь затем из осуществленного бытия и из ответственного, а может быть, и опасного, и даже мучительного делания философствовать* [С. 368].... смотреть